Легенда о Смерти - Страница 15

Его сопровождают два спутника, оба они идут пешком. Один ведет за узду головную лошадь. Другой обязан открывать заграждения на полях, ворота во дворы, двери домов. И он же грузит на повозку мертвых, которых «скосил» Анку.

Повозка смерти

Это было вечером, в июне, в погоду, когда лошадей на ночь отпускают пастись.

Один молодой мужчина из Тезелана вывел своих лошадей на луга. Когда он возвращался, посвистывая, — а ночь была светлая, взошла полная луна, — он услышал, как навстречу ему по дороге едет повозка, ее плохо смазанная ось поскрипывала: жик, жик!

Он сразу понял, что это могла быть только повозка Анку.

— Вот и хорошо, — сказал он себе, — наконец-то я своими глазами увижу эту телегу, о которой столько говорят!

И он скатился в канаву и спрятался там в зарослях орешника. Оттуда он мог видеть все, оставаясь незамеченным.

Повозка приближалась.

Ее тащили три белые лошади, запряженные цугом. Повозку сопровождали двое мужчин, оба в черной одежде и в широкополых шляпах. Один из них вел под уздцы головную лошадь, другой стоял на передке телеги.

Когда телега поравнялась с зарослями орешника, где прятался молодой мужчина, тележная ось издала сухой треск.

— Стой! — сказал мужчина с телеги тому, кто вел лошадей. Тот крикнул: «Тпру!» — и повозка замерла на месте.

— Чека у оси сломалась, — заговорил Анку, — пойди вон в тот орешник, срежь ветку, чтобы заменить ее.

«Я пропал!» — подумал мужчина. Вот когда он пожалел о своем глупом любопытстве.

Однако наказание последовало не сразу. Возчик отрезал ветку, зачистил ее, вставил в ось, и лошади продолжили свой путь.

Мужчина мог вернуться к себе живым и невредимым. Но к утру его схватила какая-то неизвестная лихорадка, а на следующий день его похоронили.

Приключение Габа Луки

Габ Лука был поденщиком в Рюн-Рью. Каждый вечер он возвращался в Кердренкенн, где жил с женой и пятью ребятишками в самой бедной хижине этой нищей деревни. А все потому, что на прожитие своей семьи Габ ежедневно зарабатывал тяжким трудом не более десяти су. Однако это не мешало ему быть веселым и терпеливым. Хозяева Рюн-Рью очень его уважали. К концу недели они всегда приглашали провести с ними субботний вечерок, выпить стаканчик грога или сидра и закусить жареными каштанами. А как десять пробьет, все отправлялись по домам. Фермер вручал Габу его недельную плату, а хозяйка добавляла к ней какой-нибудь подарочек его домашним в Кердренкенне.

Как-то в субботний вечер хозяйка сказала Габу:

— Габ, я отложила для вас мешок картошки. Отнесите его от меня вашей жене Мадлене Денес.

Габ Лука поблагодарил ее, взвалил мешок на спину и отправился в дорогу, пожелав каждому доброй ночи.

Из Рюн-Рью в Кердренкенн три четверти лье пути. Габ сначала шел легко. Светила луна, и добрый стаканчик, который он выпил, согревал ему желудок. Он насвистывал какую-то бретонскую песенку, чтобы не скучать, с удовольствием представляя себе радость Мадлены Денес, когда она увидит этот замечательный мешок с картошкой. Завтра они наварят ее полный горшок, добавят к ней кусок сала, и вся семья получит славное угощение.

Так он прошел примерно четверть лье. Но тут действие стаканчика улетучилось, и Габ ощутил, как к нему возвращается усталость после тяжелого дня. Ему начало казаться, что мешок с картошкой слишком давит ему на плечи. Вскоре у него уже не стало сил насвистывать.

«Хоть бы какую-нибудь повозку встретить, — думал он, — да вот не везет мне».

Он подходил в это время к распятию на перекрестке Керантур, где от главной дороги отходит маленькая дорожка на Низилзи, ведущая к ферме с тем же названием.

«Слава Богу, — сказал себе Габ, — я хоть присяду на минутку на ступенях, дух переведу».

Он снял свой груз, сел рядом, размял брикет табаку и закурил свою трубку.

Вокруг далеко простирались поля, стояла тишина.

Вдруг в Низилзи завыли собаки.

«С чего это они так воют?» — подумал Габ Лука.

И тут он услышал грохот повозки по каменистой дорожке. Плохо смазанные оси скрипели: жик-жак, жик-жак!

«Ну, кажется, мое желание услышано, — сказал себе Габ, — должно быть, это с фермы едут за песком в Сен-Мишель-ан-Грев. Они довезут мешок до порога моего дома».

Тут показались лошади, а за ними и повозка. Они были ужасно тощими, изможденными, эти лошади. Ясное дело, это не были лошади из Низилзи, те всегда были гладкие, вычищенные. А повозка! — дно у нее было из нескольких разъехавшихся досок, а шаткие борта — из решета. Очень высокий человек — настоящий верзила, такой же тощий, как его лошади, правил этой жалкой повозкой. Широкая войлочная шляпа затеняла его лицо. Габ его не признал. Но все же окликнул:

— Приятель, не найдется ли местечка в твоей повозке для вот этого мешка? У меня спина просто трещит. Мне недалеко, только до Кердренкенна!

Возчик прошагал мимо, ничего не ответив. «Наверное, не расслышал, — сказал себе Габ, — эта ужасная повозка так гремит!»

Но Габ не мог пропустить такой удобный случай, он поспешил загасить свою трубку, сунул ее в карман куртки, схватил мешок с картошкой и побежал догонять повозку, ехавшую довольно быстро. Он таки догнал ее, забросил в нее мешок и выдохнул с облегчением. Но что это? Мешок выскользнул между досками днища и упал на землю.

— Да что это за повозка такая, — с досадой сказал Габ.

Он подобрал мешок и решил снова его забросить на повозку, теперь подальше. Но дно телеги оказалось чересчур непрочным, мешок вновь провалился, зацепив Габа, и они вместе покатились по земле.