Легенда о Смерти - Страница 76

К оглавлению

— Славно свистишь! — услышал он вдруг голос за спиной.

Жан-Рене обернулся и увидел человека на лошади, ехавшего медленным шагом.

— Ты куда направляешься? — спросил человек, поравнявшись с Жаном-Рене.

— В Фау.

— Я в ту же сторону. Поедем вместе.

И он поехал рядом.

— Ваша лошадь ступает так тихо, — заметил Жан- Рене, — можно подумать, что она не подкована.

— Она просто еще очень молода, у нее нежные копыта.

Разговор продолжался дружески.

Они поговорили о жителях Фау. Человек, казалось, знал всех и в городе, и в округе, от самого богатого до последнего бедняка. О каждом он рассказывал всякие чудные истории. «Такой-то пьяница... такой-то скупердяй... этот бьет свою жену... другой — рогоносец... тот — ревнивец...» И, называя каждое имя, он рассказывал какую-нибудь историю, подтверждающую его слова. Нескучный был попутчик. Жан-Рене благодарил ангелов, что он его встретил.

Судача таким образом, они добрались До поворота с дороги на городскую улицу.

— Мне нужно здесь задержаться, — сказал всадник, — я должен выполнить поручение вон в том замке, за деревьями. Не будешь ли ты так добр подержать мою лошадь, пока я там буду? Я вернусь через несколько минут.

— Охотно. Но только я боюсь, что вы зря туда идете. Навряд ли там кто-нибудь на ногах в такой поздний час.

— О нет! Меня ждут.

— Ну тогда идите.

— Будь осторожен, не упусти лошадь.

— Не бойтесь, я справлялся и с более ретивыми конями.

Всадник спрыгнул на землю, взял мешок, притороченный к седлу, и пошел по улице.

А Жан-Рене намотал уздечку на руку и для надежности крепко взял лошадь за гриву.

— Христианин! Христианин! — вздохнула лошадь. — Ты делаешь мне больно. Пожалей, не тяни меня так за гриву!

Жан-Рене от изумления вскрикнул:

— Как, теперь и лошади начинают разговаривать!

— Это я сейчас лошадь!.. Но при жизни я была женщиной. Посмотри на мои ноги и увидишь.

Жан-Рене взглянул и действительно увидел, что ноги лошади были человеческими — хорошенькие, изящные ножки, как у молодой женщины.

— Господи Иисусе! — охнул он. — Что же это за человек ездит на тебе?

— Это не человек, это дьявол!

— О-о-о!..

— Он остановился здесь, чтобы пойти в замок и забрать душу девушки, которая только что скончалась. В эту минуту он кладет ее в тот мешок, который — видел? — он взял, и сейчас он потащит ее в ад. И ты можешь дождаться той же участи, если не исчезнешь отсюда, пока он не вернулся к нам...

Жан-Рене не стал ее слушать дальше. Он уже мчался по направлению к Фау и прибежал туда задыхаясь. Три дня он не мог говорить. И только на четвертый нашел в себе силы, чтобы рассказать близким о своем приключении.

Жан-Золото

Жил один человек, у которого в сердце была одна страсть — богатство. За это его прозвали Жан-Золото. Был он крестьянином, хлеборобом, работал день и ночь с одной только целью накопить через какое- то время полный сундук шестифранковых экю. Но напрасно он надрывался в поту, это время не приходило и не приходило. Нижняя Бретань, как вы знаете, кормит своих жителей, но не делает их богатыми. И Жан-Золото решился оставить эту скудную землю. Он слыхивал о других чудесных краях, где, как рассказывали, только поскреби слегка ногтем, и откроешь настоящие золотые залежи. Правда, находятся эти края на другом конце Божьего мира, в обители дьявола. Жан-Золото был крещеный, как вы и я, и совсем не стремился попасть в лапы сатаны. Но его страсть к деньгам была такой сильной, что он таки отправился в дорогу. «Ведь никто же не доказал, — говорил он себе, — что эти золотые залежи — собственность дьявола. Так говорят только для того, чтобы отпугнуть простаков, которые вздумали бы завладеть кладом. Когда Господь разделил мир между собою и сатаной, не был же он столь глуп, чтобы отдать своему смертельному врагу такую драгоценность».

Жан-Золото, как видите, судил о Боге по себе.

Решив так, он сказал себе: «В любом случае надо сходить туда. По крайней мере, буду знать, чем дело обернется. Если это опасно, всегда не поздно вернуться».

И вот он, отмеряя лье за лье, скоро добрался до черты, которая отделяет мир Божий и мир дьявола.

Он встал на колени по эту сторону черты и давай скрести землю.

Но только ободрал в кровь ногти о камни — такие же твердые и такие же ничего не стоящие, как и в Нижней Бретани.

— Черт побери, — выругался он, — и стоило шагать ради этого так долго. Хотел бы я знать, вправду ли дьявол богаче Бога. Я только посмотрю, а трогать не буду.

Он перешагнул черту, опустился на колени и снова начал скрести. Здесь земля была мягкой, как песок. И только он запустил туда руки, как сразу вытащил камешек величиной с куриное яйцо — камешек чистого золота, прекрасного золота, сияющего, как пламя. Потом второй камень, величиной с точило, потом третий — широкий, как мельничный жернов. Этот Жан-Золото даже не мог приподнять; и уж тем более те, которые он стал откапывать потом, — целые плиты из золота.

— Вот это здорово! — кричал он, расчищая эти сокровища. — И как же я буду богат, если унесу отсюда только десятую часть всего этого!

И тут он вспомнил, что дал себе зарок ничего не брать.

«А! — сказал он себе, охваченный жадностью, — Я только положу этот в карман, а этот за пазуху. Ничего не случится. Дьявол даже не заметит».

Он опустил в карман камешек величиной с яйцо, а за пазуху тот, что был величиной с точило.

Он уже убегал, как перед ним возник, как вы догадываетесь, Полик.

Надо вам сказать, что как раз в этот день сатана объезжал свои владения. Он видел, как пришел Жан-Золото, и следил за всеми его движениями, спрятавшись за кустом.