Легенда о Смерти - Страница 75

К оглавлению

* * *

Тот, кто хочет продать душу дьяволу, должен встретиться с ним ночью:

или на кладбище, где только что выкопали новую могильную яму (их обычно выкапывают накануне похорон);

или на перекрестке трех дорог;

или в поле о трех углах;

или в разрушенной часовне, где больше не служат мессы и где в алтаре нет престола.

* * *

В Трегоре есть такая поговорка: «An diaoul zo eun dun honest? Na c’houll man evit man» («Дьявол — человек честный: он ничего не требует даром»).

* * *

Имена дьявола:

Поль; Полик (уменьшительное от предыдущего); Поль гоз (старик Поль); Тонтон Жан Поль (в районе мыса Сизён); Ар Потр брав (Красавчик); Ар Марк’хадур глау (Продавец угля); Сатан гоз (Старый Сатана); Потр ху дрейд Марк’х (Парень с копытами); Ар Потр Руз (Рыжий); Ар принс ру (Рыжий Принц); Лукатан; Лукас коз (Старый Лукас); Ан Эруан (Царь-змей); Корник (Рогатый); Потр хе ивино уарн (Человек с железными когтями).

* * *

В Леоне, когда бывает буря, говорят, что это дьявол уносит свою жертву.

* * *

Дьявол никогда не спит, и для него ночи — это дни. Поэтому, когда с ним заключают договор, он может потребовать его исполнения, когда этого еще не ждут: шесть месяцев — и дни, и ночи — для дьявола — это год.

Глауд-ар-Сканв

Знавал я в Дюо одного бойкого молодчика, которого звали Глауд-ар-Сканв (Клод Гуляка). Он слыл почти язычником, мессе в церкви предпочитал «службу» в кабаке и не молился ни утром, ни вечером. В округе над ним шутили: «Когда Клод Гуляка ложится спать, шляпу он снимает последней».

Однажды вечером, когда он был пьян и ругался на чем свет стоит, он что-то не поделил с дьяволом. Полик явился за ним, подхватил его сзади себя на лошадь и утащил в ад.

Старуха-мать Глауда была в отчаянии. Она любила своего сына, который с нею вел себя порядочно, и к тому же она была его единственной опорой. Она пустилась искать его по горам и долинам. Но напрасно стучалась она во все кабаки, какие были на шесть лье по округе, — никто не видел Глауда-ар-Сканва. Бедная женщина, отчаявшись, решила обратиться к Богоматери Локету, в Локарне, которую считают всемогущей в этой области. Один только святой Серве пользуется такой же милостью у Господа Бога.

— Только что же могу я предложить Богоматери Локету, — сказала себе старая Маарита, мать Глауда, — чтобы заслужить ее благосклонность?

Она обошла дом, ища глазами какой-нибудь предмет, который мог бы понравиться Святой Деве Локарнской. Увы! Это был дом бедняка, где стояли только жалкая кровать, сундук, две скамьи и колченогий стол. Богоматерь Локарнская имела кое-что получше.

И Маарита задумалась.

— Да что же это я! — закричала она внезапно, хлопнув себя по лбу. — У меня же еще есть моя телка!

И она побежала в хлев.

Там стояла телка — хорошенькая телочка, рыжая с белыми пятнашками, которую Маарита купила на последней ярмарке в Бре на с трудом сэкономленные деньги. Маарита тихонько окликнула ее:

— Коантик, иди ко мне, иди, моя маленькая!..

И телочка подошла к ней, полагая, что хозяйка, как всегда утром, даст ей корму.

Маарита накинула ей на шею веревку и повела ее по дороге в сторону Локарна. Представляете, каким горем была для нее эта разлука с Коантик. Вот как любила она своего шалопая-сына и как сильно хотела его вернуть!

Она вошла вместе со своей телочкой в часовню и, привязав ее к алтарной преграде, сказала Богоматери:

— Богородица моя Локету, вот это Коантик, моя телочка. Если Господь ее сохранит, она скоро станет доброй коровой. Я отдаю ее вам, как бы дорого мне это ни стоило, и прошу, чтобы вашим заступничеством через восемь дней мой сын возвратился к своему хозяину, владельцу фермы Керберенес.

После чего Маарита пять раз прочла «Отче наш», пять раз «Богородицу» и пошла в Дюо, оставив жалобно мычавшую Коантик Богоматери Локету.

Восемь дней спустя, когда люди Керберенеса ели свою вечернюю похлебку во дворе фермы, они увидели перед собою человека с обожженной кожей, которая ужасно пахла паленым. Сначала они его не узнали. Но он поздоровался с фермером, назвав его по имени. И сразу разразился общий хохот.

— Да это же Глауд-ар-Сканв! Глауд-ар-Сканв!

Не смеялся только Глауд.

— Бери свою ложку, — сказал ему хозяин Керберенеса, — ты поспел прямо к ужину. За похлебкой расскажешь нам, откуда ты пришел.

— Откуда я пришел? — ответил Глауд-ар-Сканв. — Оттуда, куда не пожелаю попасть вам, — из ада! Если бы не моя матушка — отважная женщина, я бы и сейчас еще был там.

С этой минуты никто больше не сделал и глотка. Все окружили Глауда, трогали его одежду, руки, лицо. Подумать только! Человек живым вернулся из ада!

Тут же сообщили Маарите. Она прибежала так быстро, как позволили ей ее семидесятилетние ноги. Глауд горячо обнял ее и поклялся, что с этой минуты будет жить по-христиански, почитая Господа и всех святых, а особенно — Святую Деву Локету. Трогательная это была сцена, все плакали.

Этой ночью никто не спал в Керберенесе.

Глауд-ар-Сканв рассказал о своем путешествии. Он встретил в аду людей из своего прихода, которые поведали ему о своих муках. Самое жуткое, что он видел, это были люди, тела которых чесали, как паклю, гребнем с острыми раскаленными зубьями. Рассказ Глауда длился несколько ночей. Один местный стихотворец из этих рассказов сложил плач. Несмотря на все мои поиски, я так и не смог его раздобыть.

Лошадь дьявола

Жан-Рене Кюзон возвращался однажды ночью с ярмарки в Ландерно. Дорога из Ландерно в Фау длинная. Жан-Рене шел и посвистывал, чтобы и ноги шли бодрее, и самому было бы веселее.